Раздел III ЛИТЕРАТУРА

Древнекиевские эпические и житийные традиции в «Белой гвардии» М А Булгакова

О П Алексеева, преподаватель

Творчество М А Булгакова принято рассматривать в соотношении с XX веком, с русской классикой XIX века, с культурными общеевропейскимы традициями Как пишет комнату Бахтин, «мы обычно стремимся объяснить писателя и его произведений ия именно из его современности и ближайшего прошлого (обычно в пределах эпохи, как мы ее понимаем) Мы боимся отойти во времени далеко от изучаемому явления Между тем, произведение уходит своими корням и в далекое прошлое »[1» [1].

Взгляд на роман в сопоставлении с древнерусской литературной традицией может обогатить его понимание Например, В Я Лакшина подчеркивал: «\" Белая гвардия \"- роман разочарований Булгаков берет самые острые психологические моменты утраты веры - с холодным отчаянием в Алексея Турбина, с надрывах и иронией - в Мышлаевского» [2] В контексте древнерусской л литературы, на наш взгляд, этот роман точнее было бы определить как роман катарсисса.

Роман М А Булгакова «Белая гвардия» прочитывается на пересечении двух культурных традиций: европейской и древнерусской Заголовок рыцарства, пронизывающая все повествование, привлекали внимание многих исследователей, и ее можно рассматривать ь как наследие европейской культуры, для которой характерна этикетность, Безупречная верность знакам В романе верность знакам, Рыцарский антураж присутствуют и обыгрываются на уровне как бытовом, так и духовном Можно сказать, что повествование насыщено рыцарской знаковостью в начале и констатирует ее отсутствие или заметное обеднение к концнцу.

В Я Лакшин отмечает: «Турбины вообще люди чести Все они думают так же, как младший брат Николка, Который верит, что« честного слово не должен нарушить ни один человек, потому что иначе нельзя будет же жить на свете »И это немного старомодное рыцарство является последней подпоркой их веры» [3] Точнее было бы сказать, что в этом рыцарства - их норма жизни и самооценки, потеря которой осознается и пер еживается драматическийчески.

Деградировалы основные ценности, на которых держался мир со всем своим этикетом и церемонии разрушается вся прежняя жизнь с ее семиотикой Перед нами происходит смена знаковых систем, уходят признак ки прежней жизни и церемонии, Которые ей сопутствовалы Вспомним самые яркие признаки турбинской жизни, акцентированные автором в начале романа: «Полы лоснятся, и в декабре, теперь на столе, в матовой колонной вазе голубые Гортензия и две мрачных и знойных розы, утверждающе красоту и прочность жизни »[4] А вот антураж в конце романа:« Это была первая общая трапеза с тех пор, как лег раненый турбо н И все было по-прежнему, кроме одного - не стояли на столе Мрачные знойные розы Не было и погон ни на одном из сидевших за столом »[с 418..» [с. 418].

Среди знаков того, что старый мир с его ценностями уходит в прошлое, характерны и надписи на печке в доме Турбиных, Которые так радуют своим разнообразием в начале романа, а к концу исчезают «Надписи и были смыты с Саардамского Плотника, и осталась только одна: \"Лен я взял билет на Аид\" »[с 422] Опера« Аида »и оставшийся от нее« Аид »вещи достаточно разные, в таком виде надпись особого оптимизма н е внушает, особенно если учесть, что среди тех надписей, которых больше нет, - и «Да здравствует Россия! нь Бородина».

«Белая гвардия» - это роман, Построенный на понимании гражданской войны как мистерии искупления, роман, Который выводит на суд противоречия прежнего, дореволюционного, так любимого мира Недаром ем м предпослан эпиграф из Апокалипсиса: «И судимы были мертвые по написанному в книгах сообразно с делами своими...»

Рассмотрим подробнее, что именно предстает перед судом совести в романе Во-первых, это - личность монарха «Ему никогда, никогда НЕ простится его Отречение на станции Дно Никогда», - чувствуется, что эти слова глубоко пережиты Алексеем Турбиным [с 212] Во-вторых, это - русская армия: Называя Тальберга бесструнной балалайкой, Турбин с горечью осознает, что это ведь «офицер русской военной академии Это лучшее, что должно было быть в России »[с 217] В В-третьих, это - и семейное благополучие Елены, которая, как выяснилось, всего лишь играла роль счастливой супруги Мир, который утрачивают Турбины как выясняется, был подобен дому, построенна на песке Но потеря его - это личная трагедия для каждого из герое из героев.

Каждый проходит свою мистерии искупления, по-своему переживает катарсис Для Алексея Турбина моментом осознания личной вины и соответственно поводом к покаянию становится убийство человека, одного из петлюровцев, Которые бросились преследовать его Это убийство ставит Турбина как бы на одну доску с преследователямы Он оказывается во всем подобен им, столь далеким от европейского рыцарстватва.

В момент погоны автор снабжает Турбина и его преследователей общими чертами: «Уже совершенно по-волчьи косил на бегу Турбин глазами Два серых, за ними третий выскочила из-за угла Владимирской, и все трое вперебой сверкнул Турбин, замедлив бег, Скала зубы, три раза выстрелил в них не целясь »[c 347] Звериные показатели -\" по-волчьи косил \",\" два серых выскочила \",\" скала зубы выстрелил \"- довольно равномерно распределены между Турбиным и его преследователямы Здесь же Турбин вспоминает веселую дурацкую пословицу: «Не теряйте, куме, силы, опускайтесь на дно» Окажись любой из преследователей на е го месте, вспомнил бы ту же самую пословицую пословицу.

Внезапная болезнь Турбина, последовавшая после ранения, имеет и психологические корни В бреду он жалеет о том, что убил человека: «Неприятно х, неприятно, - беспокойно говорил Турбин, глядя в угол - напрасно я застрелил его Ты слушай - он стал освобождать здоровую руку из-под одеяла - Лучший способ пригласить и объяснить, чего, мол, мечешься, как дурак? в и глупо »[с 338и глупо...» [с. 338].

Можно сказать, что обостренно к болезни переживанию своей вины для Турбина сопутствовало то, что он снял с себя рыцарские полномочия: вспомним, что непосредственно перед встречей с петлюровцамы он н сорвал с себя знаки офицерского отличия, а когда его все-таки заметили По не сорванное кокарды, спасался бегством, что, в общем-то, далеко от рыцарских идеал.

По тональности, по отношении к жизни и этикета роман М А Булгакова соотносится с таким произведением древнерусской литературы, как «Слово о полку Игореве» Отход от рыцарских представлен об этикетно ом поведении становится залогом спасения жизни князя Игоря Отказ от рыцарской миссии, от геройства являются и для Алексея Турбина условием спасения и выживания в Городе с приходом к власти большевиковльшевиков.

Д С Лихачев отмечает, что, спасаясь бегством из плена, князь Игорь «Совершил уступок, Который даже сторонник Игоря, летописец, вынуждена был назвать» не славным путем \"[5] Он подчеркивает, что соверш шить побег князю Игорю помогают языческие силы, языческая молитва Ярославны к силам природы: «Бог мог защищать Игоря во время самого бегства, но делать Бога участником« неславного »решения было для ав тора «Слова» невозможно »[6[6].

Характерно, что убегаем от петлюровцев, Алексей тоже НЕ вспоминает о Боге М А Булгаков так комментирует его действия: «Достаточно навоз человека под выстрелами, и он превращается в мудрого волка, на а смену очень слабом и в действительно трудных случаях не необходимо уму вырастает мудрый Звериный инстинкт »[с 347] После этого отступления и появляются« волчьи »эпитеты Обращение к Богу возникает уже только в молитве Элен Елены.

В «Слове» бегство Игоря из плена тоже сопровождается рядом анималистических сравнений, можно даже сказать, перенасыщено ими: к тростника он скачет горностаем, белым гоголем на воду, серым волком на к лошадь, а «под мглами» несется соколом Д С Лихачев отмечает, что хотя спасся Игорь в ответ на мольбу Ярославны к силам природы, воздать благодарность он едет все же в Киев к Богородице Пирогощей [7] Эти м и заканчивается «Слово» Алексей Турбин, как известно, также обязан своим выздоровлением Богородице по молитве Елены Этот момент служит катарсисом уже для нее, так как совета спасения жизни брата она же ертвует «по Обет» своим недостатком с Тальбергом После бегства последнего из Города супружество с ним и так обречен, но Елена НЕ отдает себя в этом отчета Для нее Отречение от семейного благополучия состояние овится жертвой за жизнь брата, духовным подвигом: «Мать-заступница, - бормотала в огне Елена, - упросы его Вон он Что же тебя стоит пожалел нас пожалел Идут твои дни, твой праздник Может, что-нибудь д обраб сделает он, да и тебя умоли за грехи Пусть Сергей не возвращается Отымаешь - отымай, но этого смертью не наказывают Все мы в крови повинны, но ты не наказывают »[с 411-4И2] В ответ на ее молитву происходи т чудо: Алексей выздоравливает вопреки законам физиологии Происходит именно чудо - это видно по реакции врача в постели Турбина: «бритый врач Не совсем верной рукой сдавил в щипок остатки мяса, вкалыв ая в руку турбина иглу маленького шприца Мелкие капельки выступила у врача на лбу Он был взволнован и потрясен »[с 412лнован и потрясен» [с. 412].

В Киево-Печерском патерик также описан случай, когда близость дорогого человека к смерти побуждает героя повествования к духовному подвигу Плач Петра Сирианин над заболевших Николой Святоша - не п просто слова в готовности умереть за него, это - и подвиг веры, действие В ответ на известие Николы Святоши в том, что он неизлечимо болен и скоро умрет, Петр Сирианин обращается к нему с такими слова мы: «повеждь мы, рабу своему, язву смертную, да аще АС не изврачую, да будет глава моя за главу твою и душа моя душа твоего не молча отыды от меня, но объявления мы, господине, откуду ты таковая весть, ам живот свой за я Аще же официально сообщили ты есть Господь в том, моли его, да аз умру за я »[8] Он не просто обещает умереть - он исполняет обет Хотя автор жития объясняет этот случай тем, что Петру Сириана ину пришло время умирать и Никола Святоша, видя это, спровоцировал его на смерть по обет разговором о своей мнимой болезни, тогда как сам болен не был, - Это не умаляет силы духовного подвига Петра л Экар Плач по Никола Святоша становится залогом катарсиса Петра Сирианин и выхода на качественно новый духовный уровеный уровень.

В описании фрагменте плач Петра Сирианин становится ступенью на пути его духовного восхождения Униженное положение князя Игоря в плену и при бегства из плена становится условием того, что читатель, да и сам князь осознают преимущества единства перед междоусобицей Страдание описывается древнерусского авторами не само по себе, а именно как катарсис, духовно Продуктивное, очищающее душу страдание, которое, кстати, имеет и благотворные практические результатты.

«Белая гвардия» МА Булгакова наследует данную традицию Роман вовсе НЕ воспринимается как реквием по ушедшему Изменился духовный мир Турбиных Жизнь состоит не кончилась изменяется ее семиотика и вторгается в жизнь героев сообщением о надвигающихся на город звездахездах:

«- Какие такие звезды?

- Маленькие, как кокарды, пятиконечные, - рассказывал Шервинский, - на папахах тучей, говорят, идут Словом, в полночь будут здесь

- Почему такая точность: в полночь »[с 418]

Характерно, что в этом недоверие к точности сквозит Не только недоверие к Шервинского, но и вообще к тому, что касается мира социальных отношений Сомнение в том, что большевики войдут в город именно в полночь, говорит, конечно, о отношении к ним: с одной стороны, полночь обычно связывается со злыми силами, и нежелание употреблять полночь как знак такой резко отрицательной оценки говорит о нежел Анни связывать большевиков с силами тьмы С другой стороны, полночь - это время воскресения, а следовательно, и начала нового отношения к жизни то есть реплика сомнения передает зыбкость ситуации, отхо д от прежней определенности, переход героев на какое-то время к существованию в мире непосредственного отношения к жизни, без социальных ролей и категорических оценитьнок.

К концу романа рыцарские настроения заметно угасают, уступая место обывательски, житейских проблемам Слыша отдаленные пушечный удары, Турбин размышляет: «Пэтурра Сегодня ночью, НЕ позже, свершится Не будет больше Пэтурры А был ли он? кий? апочкой суровые, ясные, безрадостные »[с 413] Да и во всем романе уже не остается под конец ни желания мстить, ни проклят в чей-то либо адрес:« заплатить ли кто-нибудь за кровь? кровь? Нет. Никто» [с. 422].

Результатом катарсического очищения становится, как ни странно, приятие мира без желания отмщения Византийский автор Лев Диакон, Описывая предательское и жестокое убийство императора Никифора, добавл ляет напоследок: «Но злодеи поплатились за свое преступление; неусыпное правосудие отомстил им Впоследствии: у всех, кто приложили руку к убийству Василевса, было отнято имущество и, очутившись в край ней нищете, они, подлые, подло и жизнь свою закончили »[9].

Можно отметить, что «Слово о полку Игореве» и «Белая гвардия» свободны от проклят и мрачных пророчеств в адрес врагов, так как Основными объектами осуждения являются НЕ конкретные люди, а собственн ные ошибки, грехи героев или того общества, к которому они принадлежат На протЯжении повествования они и подвергаются искупления, а жизнь героев наполняется новым смыслом.

Литература

1 Бахтин М М Литературно-критические статьи / Сост С Бочаров и В Кожинов - М: Худож лит, 1986 - С 504

2 Лакшин В Я Вторая встреча: воспоминания, портреты, статьи - М: Сов писатель, 1984 - С 277

3 Там же

4 Булгаков М А Собрание сочинений В 5-ти т Т1 - М: Худож лит, 1989 - С 186 В дальнейшем ссылка на это издание дается указанием страниц в квадратных скобках

5 Лихачев Д С «Слово о полку Игореве» и культура его времени - Л: Худож лит, 1978 - С 215

6 Там же

7 Там же

8 Абрамович Д И Киево-Печерский патерик Репринтное издание - М.: Время, 1991 - С 116

9 Диакон Лев История - M: Наука, 1988 - С 50